Перемена участи

Я хотела записать одну мысль после того, как пересмотрела захаровское "Обыкновенное чудо", но мысли мои свернули в сторону, и мысль я запишу позже. А тут пока будет вставка из текста, который я собиралась писать, но вышло отвиление.

Я уже говорила, кстати, что ни в пьесе, когда я читала ее в юности, ни в фильмах - меня ничто не убеждает, что Волшебник любит свою жену. Да, он пару раз произносит пафосные фразы про любовь к ней - но это, когда ее нет и он красуется сам перед собой, как он хорош, мордашка этакий, влюбленный в свою жену. Когда он с ней - он холодно насмешничает, глупо(для нее - то есть без эмпатии) проказничает, и вообще занят своими игрушками больше намного, чем ею.

Кто-то в коментах в прошлом разговоре сказал очень интересную вещь - что никогда не воспринимал жену, как героиню пьесы и действительный объект любви - а только как "за мной, дорогой читатель!, я покажу тебе..." - то есть некого зрителя, об которого он действие разъясняет и рассказывает. А она такая условная кулиса.

И я подумала, что это очень похоже выглядит!

При этом любовь их мне кажется в пьесе еще менее убедительной, чем в фильме. Она беспрерывно его пилит, ругает за все, что он делает, думает и хочет. То есть у нее все время поджатые недовольно губы, пила наготове - и требования, чтобы он не был именно тем, кем он органически является - волшебником. И вот эти запреты, эти кислые мины - и он ее страстно любит все пятнадцать лет? Я не верю. И когда она его пилит - в ее любовь я не верю.

Они ни с кем не связаны, живут в усадьбе в горах одни, его не выгонят ни из города, ни из фамильного замка, как Мюнхгаузена. Они на полной свободе, никому не обязаны, у нее чудесная жизнь в чудесном месте. Но она делает губы куриной гузкой и пилит его за все - упоминая все время других людей - чтобы у них было все как у них.

Вышла замуж за волшебника, но пятнадцать лет его пилит, все надеясь превратить его в порядочного бюргера.

Вот он с утра ее цыплятам приделал по четыре ножки - я бы изнемогла от смеха, а она бранит и куксится.

Вот их разговор после этого:

Хозяйка. Кто обещал исправиться? Кто обещал жить, как все?
Хозяин. Ну дорогая, ну милая, ну прости меня! Что уж тут поделаешь...
Ведь все - таки я волшебник!
Хозяйка. Мало ли что!
Хозяин. Утро было веселое, небо ясное, прямо силы девать некуда, так
хорошо. Захотелось пошалить...
Хозяйка. Ну и сделал бы что-нибудь полезное для хозяйства. Вон песок
привезли дорожки посыпать. Взял бы да превратил его в сахар.
Хозяин. Ну какая же это шалость!
Хозяйка. Или те камни, что сложены возле амбара, превратил бы в сыр.
Хозяин. Не смешно!

То есть она не принимает его главную суть, она не разделяет его веселья, она, даже когда он ей рассказал про веселое утро и хорошее настроение - не захотела ни проникнуться этим, ни постараться не испортить ему настроение. И ради чего? Высшей цели? Вселенского добра? Нет - для бабских жадных ручонок - тут в сахар преврати, там в сыр. При том, что у нее все-все есть, и еды он ей наколдовать может в любой момент.

Но вот она не принимает его волшебниковости - и может простить скрепя сердце, если он что-то материальное и хозяйственное назапасит. То есть и к нему и к его дару относится с недовольством и корыстью. Он и волшебство свое применяет-то для ее хозяйственных нужд: “Землетрясениями ты сбивал масло, молниями приколачивал гвозди, ураган таскал нам из города мебель, посуду, зеркала, перламутровые пуговицы.”

Как он с ее сыром постоянным не утратил еще умения и охоту веселиться, непонятно. За что он трепетно, как мальчишка, в нее влюблен, если она вот такая кислятина-нудятина все время? Ну я понимаю, можно так любить недовольную тобой стерву, но быть романтически влюбленным в “мамашку”, которая только возится по хозяйству и отчитывает его как глупого недоросля постоянно?

И хотя он вроде бы для нее затевает все это представление, чтобы повеселить ее, заставить взгрустнуть и растрогаться. Но на деле ее нет - он один сочиняет, один смотрит, один за ними бегает, а она только головой качает - все не то, все ей не нравится.

Вот я читала в юности эту пьесу и она мне не нравилась. Волшебник, вроде бы добрый - но он не производит доброго впечатления, он какой-то аспергерно бесчувственный - у него веселье исключительно делового-игрового свойства - "что будет если". Холодком и безжалостной равнодушностью тянуло от этого героя. А жена его ноющая сырая тетка, которая может только его пилить, либо рюмить* жалостливо.

Захаров чувствовал эту теткость, несовместимую с его любовью, поэтому большую часть ее недовольств повыбрасывал. Но даже в его фильме они не чувствуются любящими, не выглядят теплыми. Оба холодные и замкнутые. Она замкнута на хозяйстве и попытках всех воспитывать. Этот дом ощущается, как “ее дом”, не “их” - когда речь идет о еде, ночлеге, людях. А он замкнут на творчестве своем - в фильме он все время пишет эту историю, воображает сцены, придумывает разговоры, наблюдает за людьми как препаратор, как писатель - чтобы еще такое заметить и внести в историю? И этот творческий его поток никак не связан с нею - он все время отдельно, такой непонятый гений.

И это очень, кстати, хорошо отражает атмосферу семидесятых все они там, и писатели и режиссеры, были непонятыми гениями, которые не обращая внимания на окружающих что-то творили и искали. Типичный же Андрон Кончаловский.

Химии, как говорят по-английски, между ними ноль. Но каждый в отдельности, как картинка - очень хорош!

Купченко со своими синими глазами, буратинским носиком, прозрачной кожей и густыми золотистыми волосами, в этом платьице в стиле кантри и фартучке - такая милая и изящная, как статуэтка прекрасной молочницы. Если бы еще полфильма она не бегала с мокрыми щеками, в которых я вижу не чувства, а глицериновые дорожки!

Все ее кувшины в руках, парное молоко, суп в тарелке, пирожки, “и сколько угодно горячей воды” - очень душевны. Она вся такая точеная, остренькая, четкая, аккуратная, правильная, как картиночка. У нее аккуратненькое хорошенькое ситцевое синее платье, с прошвами, оборками и кружавчиками, у нее чудесный аккуратный синий фартучек, графично обшитый белыми фестончиками, у нее прическа волосок к волоску.

И совершенно противоположный ей Янковский. Все время в мягком, нечетком - черная водолазка, поверх белая рубашка с оборочками на жабо, поверх бежевый мягкий трикотажный кардиган старого профессора. Но это все такое уютное и нешутовское, профессорское, интеллигентное. Он лохмат - и волосами и бородой - не не бандитски, не туристически, а опять же писательски-профессорски - уютно и умно.

У него совершенно потрясающее лицо, я даже забывать начала, что были у нас в кино в то время эти длинные, породистые умные лица.

Там много, где он играет без слов, ничего не говорит - просто смотрит, смотрит с разными сложными выражениями. То блестит веселыми глазами, надувшись от тайного смеха, то бродит взглядом испытующе, то в глазах его отчаяние и ожидание чуда. Вот прямо отдельно можно вырезать и в рамочки вставлять - “взгляды Янковского”.

А во второй серии он в халате со стеганым воротником, тоже таком профессорском, кудри красиво лежат вокруг головы, борода красивая - и страшно похож на Тургенева. Оказывается, он и играл Тургенева у Соловьева. Но фильм не вышел. Как жалко!

К концу фильма жена Волшебника практически исчезает,уменьшается присутствием, хотя он еще раз словами говорит о любви. Говорит он опять, что придумывал эту сказку для нее, как объяснение ей в любви - но я ему не верю ни на миг. Он все это делал для себя и сам один в нее погружен. Жена как всегда - на периферии что-то варит в тазу…

В конце Захаров выбрасывает из фильма все подчистки Волшебника, тот не превращает Администратора в крысу, короля не уничтожает, жена не назидает ему, что сплетничать грех, и он не говорит пафосных слов о любви для детишек.

Просто все уходят по дороге, средь песчаных холмов, и грустно становится ужасно, хотя все и кончилось хорошо.

И в последней сцене Волшебник стоит один - нет никакой жены, для которой он, якобы, старался, нет уютного дома, где она вела хозяйство, нет сада вокруг. Осталась только одна стена с большим котом - и она стоит в этой же песчаной пустыне и начинает гореть.

Как будто ничего и не было и он все это придумал - и уютный дом, и гостей, и любимую жену, которой надо рассказывать сказки…

А завтра, может, допишу мысль про сюжет.

____________

* Это слово не означает “ к рюмочке прикладываться”, а вовсе даже означает - “хныкать, плакать”

Начало:
Как мы нашли галерею и пошли туда расписывать посуду.

Готовой тарелкой я вовсю пользуюсь. И вот сфотографировала вам результат.

Надо сказать, готовое запеченное не сильно отличается от только что покрашенного, я думала разница будет значительнее.

Это с лицевой стороны:



А это с обратной. Листиков наворотить вокруг коалы мне показалось лишним, а попробовать их хотелось, так что я их с обратной стороны нарисовала.


Выводы у меня такие.
Хозяева все время подчеркивали важность нанесения трех слоев густой краски. И это верно и неверно для меня.

Там, где я рисую, вполне можно краску разводить и рисовать как акварелью. Густой первоначальной трудно выводить тонкие непрерывные линии или тонировать. Так что нужно не бояться разводить и накладывать столько акварельных слоев, сколько хочешь.

А вот там, где важно, чтобы был кусочек ясного плотного цвета, нужно слушаться правила трех слоев. Вот на листиках синий я три раза покрыла густой краской и вышли хоть все равно с переливами, но по крайней мере явно синие листики. А в лепестках цветов вокруг коалы я синим покрасила один раз - и получился жидкий кисельный вид:) Нужно было таки три раза покрасить.

Сложность в том, что уже после первого слоя все выглядит плотно и ровно прокрашенным на бисквите. И ориентироваться нужно не на вид, а на арифметический счет. Никуда не отвлекаться, а по счету все красить еще раз. А то я вон на листиках отвлекалась и некоторые  недокрасила - потому что не видно.

Я теперь начала собирать папку с картинками росписей - хочу прямо список составить, что попробовать:)

Начали красить наконец!

Начали с маленького туалета на первом этаже. Там было выкрашено по фактурной стенке - но не пупырышками фактурной, а такими пластами и слоями в разные стороны - выкрашено коричнево-желтой краской длинными разводами - как будто по стенам тянули что-то умеренно густое, но жидковатое. Как юмор этого стиля покраски ускользнул от бывших хозяев, я не понимаю!

В маленьком туалете оказалось трудно разворачиваться и подлезать среди шкафиков и самого унитаза. Но мы уже мужественно покрыли все одним слоем грунтовки. Она еще не полностью белая, но желтые разводы уже скрылись.

Я хожу с большой мягкой кистью и обвожу покраску вокруг всего - шкафиков, умывальника, плинтусов, косяков, а муж ходит следом и валиком закрашивает свободные места.

Я же насмотрелась роликов такого супер-дядьки, который красит, ничего не заклеивая, большой мягкой кистью, и сам в чистенькой без пятнышка футболке. У него все было так просто и играючи! А на деле оказалось гораздо сложнее твердой недрогнувшей рукой проводить большой кистью вдоль плинтуса по стенке слоистой и шершавой. Я в себе почти разочаровалась, как в живописце! Но муж приходит и говорит голосом котика из вирусного видео: нааамааально!

А самое сложное оказалось то, чего я не ожидала!

Вытянутой рукой проводить кистью вдоль потолка и с художественной стороны можно приноровиться. Но! Эта рука да еще с кистью оказалась ужасно тяжелой!! То есть просто один раз ее поднять это ничего, а вот долго держать вытянутую и поднятую на весу - такой засады мой организм не ожидал. Она тяжелая! Тяжелая! Моя шея и плечо со мной больше не разговаривают, мелко дрожат и громко ноют.

Теперь я другими глазами смотрю на гостиную...

Там все стены изрезаны разными накладными деталями - куча окон все в наличниках таких ампирных, обкладки камина и ниши для телевизора, прорезанное окно в соседнюю гостиную и большая дверь в сад, тоже в ампирном наличнике с карнизом. Свободные куски по 30-50 см и все нужно будет обводить кистью...

И все это выкрасили таким темным ка коричневым цветом, что его грунтовкой чуть не в три слоя придется закрывать.

Наааамаааально! - утешает меня внутренний котик.

Я наконец-то разобрала гараж! Там было свалено все деткино плюс всякое хранительное плюс все, что грузчики не подписали.

Я уходила туда каждый день и  в довольно прохладной обстановке разбирала и разбирала коробки и ящики, раскладывала, перекладывала, подписывала. Муж мне купил три знатных стеллажа туда, потому что в гараже не было вообще ни одного шкафа или полочки.

В прошлом доме у нас была куча шкафов, хороших таких, гладких светлых шкафов. И вот я в какой-то момент совершила неслыханное - разобрала весь гараж и прекрасно все сложила в шкафы. Доступ к ним перестала перегораживать всякая хурда-мурда, я специально расчистила все подходы и стало там просторно и удобно. Все мои крафтовые журналы в аккуратных коробках, всякие архивы, разные запасы - все было разумно и удобно разложено. Отдельно в углу был дивный стол с шкафами для почты товарной. И там было прекрасно - на столе паковать и резать-клеить, а вокруг в шкафах прекрасно и обдуманно все запасы - конверты пупырчатые, бумажные и пластиковые всех размеров,  коробочки красивые для паковки и ожерелий и браслетов и сережек, коробки почтовые, пузыри паковочные, разные насыпные паковочные штуки.

И как только я все это разложила, как переехала к нам детка. С кучей вещей для хранения  и мебелью крупного размера от бывшей жены Чарли Шина. И устроила в гараже мастерскую - столы, мольберты, кучи холстов - и опять же мебель особо крупного размера от бывшей жены Чарли Шина. Все это полностью перегородило подходы к моим любовно разложенным шкафам. Я еле пробиралась, перепрыгивая через коробки, чтобы взять какой-нибудь почтовый пакет - и все. Содержимое шкафов я не видела два года.

При переезде муж сказал: давай тогда все из этих шкафов выбросим, раз ты ими не пользовалась два года. Я взвилась и с потолка ему рассказала с выражением, как я страдала эти годы без доступа к этим сокровищам. И он сдался - купил дополнительных ящиков и мы все туда сгрузили. А потом все вывалили в гараж. А потом я стала разбирать.

Стеллажи, я вам скажу, это вещь! Вместо проходных и хлипких он купил мне стеллажи прекрасные, крепкие, жесткие и гладкие, с очень глубокими полками - каждая выдерживает по пятьсот кг. Собирали мы их вместе и это было сплошное удовольствие - такие гладкие хорошие все части, и такое остроумное крепление у полок было. И я на них все сложила вертикально в больших ящиках-бинах - и туда поместилось дофигищи всего! Я даже все чемоданы туда сложила, набив их разным, чтобы место не пропадало.

Осталось разрезать и утилизовать картонные коробки, оттащить мои камни в сторону - и можно поставить галочку хотя бы про одно помещение:)

Ночью внезапно стали холода минусовые. Где-то минус четыре-пять. Бедные мелкие листики на моей иве!

Машины поутру облеплены толстенным слоем инея. Стекла непроглядно заросли ледяными узорами. Они стоят тонкими иголочками вертикально как шерсть.



Ребенку на работу ехать, она мерзнет и соскребает-отогревает свою машинку, а я бегаю кругом с камерой и изумляюсь.

На крыше вот такие сугробы! Как будто плюш на гигантской мягкой игрушке. На капотах серебряно-белые муаровые разводы.

Удивительно - все это из воздуха дождливого сгустилось. Безумно странно выглядит в наших краях. Потому что псевдо-вишни вовсю цветут и газоны засыпаны белыми лепестками. А поутру газон весь поседелый - каждая травинка обросла льдом, как в сахаре крупном изваляна.

Какие-та два часа между подъемом солнца и началом дня - и все бесследно исчезло. Чистенькие гладкие машинки.

Вырезала кусок из предыдущего поста, чтобы его не портить.
***
И музыка там чудесная. Жаль, что "вы больны не мной" подпорчено для меня занием об авторе. Без знаний чудесное стихотворение - про начало-неначало, могло бы, но не будет, всю эту зыбкую прелесть до каких либо слов.

А на деле ( Collapse )

Внезапно (но ведь традиционно) смотрели "Иронию судьбы" вечером новогодним. Прелестность этого фильма так для меня и не тускнеет.

Отчего-то все вспоминала юзера Э., наблюдая, как меняется Лукашин. У Э. очень много про искренность и живую свободность, которые придают человеку притягательность в глазах других. И вот видно, как нелепый, неловкий Галин Лукашин преображается в веселого и активного, но уважительного Надиного Лукашина.

С Галей он частит, запинается, скручивается в комок, смущается и глядит подлизчиво, снизу. Вся их дальнейшая жизнь как на ладони в коротком обмене репликами - Но с Катанянами неудобно - и грубое, железное Галино из-за двери: Обойдутся!

И он нелепый, некрасивый, с этим паричком неровно выстриженным, неувлекательный в мужском разрезе.

И совершенно с тем же паричком и лицом вдруг преображается в теплого, мерцающего, с веселыми глазами, решительного, обаятельного по-мужски человека.

Я еще в ранней юности по наблюдениям заметила, что вот эти распространенные представления, что влюбленный человек скован, неловок, запинчив и нелеп - совершенно неверны. На самом деле влюбленный становится особо ловким, изящным, точным в движениях, полетным. Его тело и предметы вокруг становятся удобными, быстрыми, в душевном сговоре.

А те, кто не любит в реальности, но должен изображать, или хочет выглядеть - или даже хочет быть влюбленным - вот этот человек запинается обо все, неловок, неграциозен, шершав к действительности.

Удивительным образом поддержку этому обнаружила у Толстого, который так гениально подмечает тонкую правду - что вы еще не все у него заметили! Помните, там Пьеру досталось огромное богатство и князь Василий считает, что хоть каким-то образом эти деньги нужно заиметь. Не удалось уничтожить завещание и признание Пьера законным сыном богача - ну давай женим его на своей красотке-дочери.

И вот все их сводят, сводят, и Пьер мучается - он испытывает невольное вожделение к ее телу, но нет у него уверенности ни в ее уме, ни в своей любви - однако то, что он может ею обладать с легкостью, его тоже пьянит. Мучается он неразборчиво для своих мозгов, но очень понятно -он ни грамма не любит эту лощеную тумбочку, она не любит его, и если он даст волю логике, он додумается до стыдного - ей нужны только его деньги.

И вот, когда несмотря на все давление, Пьер все же не делает предложения, князь Василий грубо берет дело в свои руки и, вбежав в комнату, просто начинает их благославлять, причитая, что ему все рассказали и он одобряет. Так не сделав предложения и не объяснившись, Пьер внезапно становится женихом. И дальше идет сцена:

— Элен! — сказал он вслух и остановился.

«Что-то такое особенное говорят в этих случаях», — думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.

— Ах, снимите эти... как эти... — она указывала на очки.

Пьер снял очки, и глаза его сверх общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно-вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движением головы перехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно-растерянным выражением. «Теперь уже поздно, все кончено; да и я люблю ее», — подумал Пьер.

Вот это вот "быстрым и грубым" и "изменившимся, неприятно-растерянным" - как раз те маркеры отсутствия любви, влюбленности, близости.

А у Жени все выходит ловко и грациозно. Даже в той поразительной для своей полной одетости эротической сцене, где он застегивает ей сапоги - он нисколько не принижен, не унижен. Он у нее под ногами и при этом хозяин своего положения, влюбленный мужчина,притягательный, с сияющими глазами.

Вообще у меня был день забот и между писанием текстов я переделала кучу дел хозяйственных.

В коментах стали выяснять, что за камень у меня на связке бус, похожих на глобусы. Я делала раньше такое цепочное ожерелье с похожими бусинами с морским рисунком и все хотела повторить его. Там была имперская яшма подкрашенная. А эти я присмотрелась - другой камень.

Наконец нашла что это - aqua terra яшма - то есть море-земля. Очень мне нравится этот акватеррный рисунок. Поискала сведения про камень - оказалось, не яшма, а ониксовый мрамор. Но и так его назвали условно, потому что у оникса другие полупрозрачные части. А образуется этот ониксовый мрамор/аква терра “яшма”  в пещерах со сталагмитами или на дне холодных ручьев в каменных руслах. Слоями и слоями откладываются разные минералы и получается такой камень с узорами, как разводы на воде или земли и океаны.

Дома я вообще знала только одну ящму - коричнево-красный камень. А тут уже навидалась всяких.

Есть разновидность, называется морская яшма - она не голубая, а теплых оттенков - песочных, коричневых, красноватых и у нее рисунок из колец и кружочков. В мелком виде - как пена на воде. Другое название  этих “морских” яшм - orbicular jasper - яшма со сферами. У нее внутри множество “шариков” разного размера, они при распиле и дают такие круги. И вот у этого камня есть подраздел с названием “маки Морган Хилла”. Очень красивая яшма с кроваво-красным рисунком в виде кругов или окружностей. Месторождение  в районе города Морган Хилл на краю Кремниевой долины, несколько  разработок - все  в частных владениях. А камни вот такие:


Обработанные продают задорого. А на Ибее можно  купить кусками камни из этого месторождения - и самим распиливать обрабатывать. Я кстати, на шоу всегда зависаю у столов таких камнерезов. У них удивительнейшей красоты кабошоны, пластины, какие-то палочки.  Когда это не массовое производство, каждая штучка выбрана особо прицельно - из какого места выпилить, в какой форме вырезать, как отшлифовать. Я прямо пересматриваю свое равнодушие к камням - так там все красиво.

В общем, очень много про яшму узнала. Забавно, что белая с черными пятнами называется далматинской, но если пятна не крупные и с мохнатым краем, а мелкие и округленькие - то это сезамовая.

XXX. Да я против феминисток ничего не имею, просто я к ним не принадлежу:))

YYY. То есть вы искренне считаете, что мужчины - это первый сорт, а женщины второй, а не равные люди?

XXX. Нет, конечно:). Но я не считаю, что осознание того факта, что женщины и мужчины равны в правах, делает меня феминисткой, для меня это просто - норма.

YYY. Так это и есть феминизм:) Считать, что это норма и возражать против того, чтобы нормой была женская второсортность.

В день отдыха усадила себя смотреть картинки на пинтересте осознанно и контролируя себя.

Потому что недавно поняла (и у меня такое впечатление, что не первый раз), что я очень устаю, когда смотрю во внешний мир. Из-за того, что у меня автоматически включаются два режима - отличницы и фиксера. Все, что я вижу, делится бессознательно на то, что мне нравится и то, что не нравится. И дальше с этой развилки продолжается одним из режимов.

Если мне нравится - я бессознательно считаю себя обязанной сделать такое же. Поэтому я начинаю очень внимательно мысленно разбирать на части - смотреть как это нарисовано, вылеплено, написано, вышито. Мысленно прохожу весь процесс, разбираю технологию, узнаю про материалы, в тяжелом случае прорываю весь ресурс автора или интернет, чтобы понять и мысленно освоить технику, внезапно заказываю книги в библиотеке.  Если не до конца разбираю - ставлю в воображаемую очередь, список нужного для делания - чтобы потом вернуться и глубже изучить, попробовать и сделать это самой. И эти обязанности копятся и висят, вспыхивают укором при каждом новом пересечении с таким.

Если не нравится - начинает упорно работать фиксер. Он автоматически отмечает и описывает все ошибки, некрасивости, неточности, промахи, неумелости. Ну "фу, не нравится" - а аргументированно с внутренними объяснениями. Этот процесс неразрывно связан со следующим этапом - а как надо. То есть как бы это автору пофиксить - другие цвета, более ровные линии, не такие кривые пропорции, фон другой, фотографию другую, слова другие, пафос выкорчевать,  поведение поправить, китчевость подтереть.

Использованные осознанно - это мои большие достоинства. Я отлично могу разобраться в технике и процессе, а потом внятно, выразительно и доходчиво его объяснить-рассказать. Я отличный учитель и писатель инструкций. Я суперски усваиваю идеи и  все могу повторить и попробовать, а если пробую, у меня выходит хорошо и увлекательно. И я суперский учитель-фиксер. Так же внятно и подробно я могу объяснить, что не так и как это улучшить, куда смотреть в исправлениях, какими способами пользоваться, как не делать лишней мусорной работы и как сделать так, чтобы усилия приносили пользу. И отдельно от учительства я виртуозно придумываю выходы из проблем и способы решения затруднений. То есть не только люблю расследовать чужие процессы и техники, но и с готовностью придумываю это для поставленной задачи.

Но если этого не нужно - я не перестаю это делать:( Я смотрю картинки на пинтересте или читаю чужие посты - и непрерывно фиксю или мысленно делаю то же самое. Поняла это я недавно, в день отдыха, когда у меня сил было очень мало и внешний мир сильно их отнимал. Тогда я поймала себя на этом внутреннем потоке и поняла, что в обычный день, когда сил у меня достаточно, я даже не замечаю этот поток мысленной работы. А в день без сил вижу - сколько этих сил он отнимает:(

И вот сегодня посадила себя за смотрение картинок - но с четким контролем. Все, что нравится, отключать от обязанности сделать тоже, смотреть как чистый потребитель. Скользить взглядом любителя, не пытаться вгрызаться профессионально, получать удовольствие постороннего, не включенного. Максимум включенности - думать о том, что я это могу купить. Не сделать самой, не выучить новую технику, не наделать уйму и толпу - а купить одну вещь, если мне так нравится. Или понять, что не купить - потому что некуда и не в лад с жизнью. Значит, просто полюбоваться как на выставке - и без сожалений уйти. Про 99 процентов встреченного говорить себе спокойно и даже с тайным удовольствием освобождения - я никогда  этого делать не буду, этим заниматься не стану, этих материалов разводить не буду. А один процент можно прямо в календарь поставить - вместо тысячи мечтаний и вгрызаний в процессы пойти и сделать одну вещь - без обязательств.

И фиксерство останавливать. Это фигня - и я сразу перелистываю страницу, четко себе сказав: это фигня, это не мое, это меня не интересует,  пусть их, пусть и дальше это будет такой фигней - не моя работа это исправлять. Не пытаясь ни пофиксить работу, которая меня раздражает, ни мозги себе - всем нравится, а тебе не нравится - может напрячься, чтобы как-то  насильно себя уговорить? Абсолютно на любое тренировать себя говорить: это фигня - на классическое, всем известное, то, чем другие восхищаются, то, чей автор знаменит. Учить себя говорить - это фигня и переворачивать страницу - пусть другие живут с этой фигней. Останавливать себя от работы и внутренних объяснений, чем это плохо, и от внутренних  работ по исправлению и улучшению.

Получается с трудом:)

Но получается. И я прямо чувствую, как не поработала. То есть это время отсидела - но  усилий не тратила.