А сама стала вспоминать - и не могу вспомнить что-то раннее. Все, что на ум приходит - это когда меня маленькую, наверное, второклассницу повели в выставочный зал или музей даже на большую выставку работ учащихся художественных школ. Выставка меня потрясла совершенно, просто поразила и перевернула представление о действительности. Родители мои ничего особенного в моей любви рисовать не видели, никак это не отмечали, не поощряли и уж совершенно в голову им не приходило это развивать. Поэтому я никогда не видела других рисующих детей. Не просто выполняющих задания в детском саду - все рисуем тюльпан для мамы - а рисующих для себя, и хорошо рисующих. Поэтому несколько залов объемных натюрмортов карандашом, кувшинов акварелью и композиций гуашью меня потрясли до онемения. Это тоже дети, раз детская художественная школа - но они рисовали настоящие картины. Я не могла в это поверить, я просила сказать мне правду - это не могли нарисовать дети, это взрослые люди так рисуют. Но родители стояли на своем - дети, вот написано второй класс. Я тогда не знала, что второй класс художественной школы это уже лет 12-13. Я до сих пор помню две работы, которые меня больше всего поразили. Первая была к царю Салтану - и там была стена избы, яркая зелень и на скамейке под окном три неимоверной красоты девушки в сарафанах и кокошниках с прялками. Салтана я знала наизусть и даже простила автору, что он поместил девиц не в зиму, а в лето - потому что они были потрясающе реалистично для меня нарисованы. Вторая картина была с почтальоном. Была нарисована лестничная площадка, лицом на окна, лестница, дверь сбоку и почтальон в каком-то черном тулупе, с сумкой, звонил в дверь с письмом в руке. В этой картинке кроме небывало хорошо нарисованной лестничной клетке меня потряс почтальон - он был темным силуэтом, но с боков его обтекал размытый бело-голубой свет, как и полагается фигуре против окна. То, что другой ребенок мог решиться на такой взрослый и реальный сюжет и так узнаваемо для меня нарисовать и лестницу и площадку и окно позади и этот силуэт с размытыми краями - было выше моего понимания.
Я пришла домой почти больная. У меня не было никакого восторга удовольствия, никакой радости от выставки. Она меня поразила тем, что я не считала существующим и даже никогда не задумывалась о возможности существования такого - и вот это мне ударили прямо в лицо: есть множество детей и они рисуют как взрослые. Тогда совершенно непонятно, кто я? То ли мне только что дали понять, что я бездарна совсем-совсем-совсем, потому что и близко не подходила к такому уровню и даже не подозревала о нем. То ли я совершенная растяпа, лентяйка и пропустила все предыдущие годы даром - потому что вот этот уровень доступен нескольким залам детей, и это означает, что пока я даром тратила время - они просто в этом натренировались?
Родители удивлялись, почему вместо радости от похода, я все время принимаюсь плакать, или злюсь и топаю на них ногами с какими-то выкриками - это не дети, это вы меня обманули! Я несколько дней потом рисовала до дыр в альбоме этих трех девиц на скамейке, стирала и давила карандашом, и снова - на новой странице. Я так долго стояла перед картинкой, что запомнила ее до мельчайших подробностей. Мама пыталась мне сказать, что нельзя рисовать чужие картинки, я должна придумывать свое, я сверкала на нее злыми слезами и кричала, чтобы от меня отстали. Они потихоньку отстали, пожав плечами на мою истеричность и неблагодарность. Но ничего не сделали. А я только годам к 11, наверное, изжила эту травму:) Научилась рисовать людей и животных вполне реалистично, как мне казалось. А уже в 13 маму коллега с работы заставила меня отвести в художественную школу, оказалось, это не фантастические заведения, а вот у нас есть в пяти трамвайных остановках от дома. И там моя травма окончательно затянулась:) Мы там все так рисовали - и почтальонов, и девиц под окном, и кувшины с яблоками.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →