Но вот прочла в одном месте всякие томные похвальбы, но с ошибками и вспомнила одну старую запавшую в душу историю из советского тв. Мысль-то, все это охватывающая, такая:
если очень хочется быть снобом и всяко давать знать, что у вас есть такое, что другим гагарам недоступно, нужно быть очень, очень, очень безупречным, иначе сочетание пафоса щек и глупости ошибок будет просто непереносимым.
А история была такова.
Был у нас, если помните, поэт Андрей Вознесенский. В советские времена он занимал официальную нишу поэта-искателя, экспериментатора и словоигрателя. Каждая разрешенная ниша не стандартного советского поэта была расчитана на одного. Вот он один и был. ( Надо сказать, куски его стихов до сих пор всплывают у меня в голове. Каждый раз, когда я слышу слово "фольксваген", я непременно ухаю в голове:
А ты в фольксвагене, как клюква в сахаре
куда катишься, остановись!
Или при любой нестандартной ситуации отношений:
На людях мы едва знакомы, но это тянется года, и под моим высотным домом проходит темная вода..
И при виде астр:
Поставь в стакан замедленную астру, где к середине лепестки струятся, как будто золотые астронавты слетелись одновременно питаться)
Так вот был он знаменит, был непременно любим интеллигентной прослойкой, был руган за непонятность и зауми - короче, моден, но среди избранных. И книг его типа "Треугольная груша" или "Антимиры" было не достать.
И вот новоявленная молодежная модная передача делает передачу (тьфу за два раза) про него. И начинает с того, что выходит на улицу с камерой расспросить народ. И ловят они такую деву лет тридцати в модном пальто и с высокомерно умным лицом. И спрашивают, мол, а есть ли у вас любимый поэт современный. -Да, отвечает девица, стоя к камере полубоком, будто ей и не очень хочется снисходить до разговора. - А кто? -не унимаются тележурналисты. - Воскресенский, отвечает девица, умудряясь вложить в это слово " кого же еще я могу любить, но это, знаете ли, не каждому по мозгам".
И я ахаю. Мне уже хочется закрыть глаза и не видеть ее лица дальше.
А кто это? -"удивляются" журналисты. ( поэтов было наперечет, и понятно было, кого она имела в виду...)
И тут она подставляется еще больше. Ну если вы его не знаете...говорит девица с непередаваемым снобским притворным сожалением и слегка разводит руками и слегка глаза возводит к небу.
И нежно-нежно журналист спрашивает ее: Может быть Вознесенский? Андрей Вознесенский?
Станиславский бы зарыдал - верю! верю! - глядя, на то, как облезает надменность на ее лице, крупно фиксируемом камерой, как проступают все "о, господи" и "а, черт" и мгновенное осознавание, что вот только что на всю советскую аудиторию ты как дурак подставился, да еще не просто ошибся, а с выражением превосходства и самодовольства, безусловно идиотского, когда мгновенно прокручиваешь сцену в уме.
Да, -выдавливает уже без надменности - он, да...
А вот сказала бы попросту, не играя в избранных - и поправилась бы попросту - ах, точно, чего это я.
А так - на всю страну, крупным планом...
Надумаете пафосно щеки дуть, уж постарайтесь все делать безупречно:) Имена, фамилии, явки, пароли, марки. Будет тоже смешно, но хотя бы непротиворечиво.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →