Жили мы тогда в красивом высоком доме, детка моя была крошечкой. Вся квартира выходила на лоджию, которая была застеклена. И вот с весной началась моя проблема.По субботам, в теплые и нежные утра мы садились к столу у распахнутых окон, все створки окошек на балконе тоже были раскрыты, с высокого этажа не видно ничего противного - только ясное небо, круглые облачка и птицы... И тут соседка сверху начинала уборку. Во-первых, она вытряхивала ковры и дорожки, мерзкая чужая пыль летела нам в окна. Затем она развешивала свои дурацкие половики так, что они висели до трети наших стекол, хлопотали на ветру, бились в наши рамы и нагло отравляли мне негу выходных дней. Каждый выходной с ее дорожками перед моими глазами доводил меня до иступления. Однажды я не выдержала, и выскочив в момент вытряхивания, что-то прокричала в сторону верха ( видеть мы друг друга не могли - лоджии-то застеклены). Помнится мне, что была я свирепа и проорала что-то про деревенскую дурость и что мне летит пыль, и не одурела ли она трясти свои ковры прямо с седьмого этажа красивого дома?? Через секундную паузу оттуда раздался ответный вопль, в котором утверждалось, что соседка сверху вообще их недавно затопила, тут залила и там залила, а она и ничего. Я обалдев от логики нашей беседы - а мне вроде как объяснили что-то - унеслась в дом, стучать кастрюлями и понося тупую идиотку, недавно слезшую с пальмы.
Недели сменяли недели - и каждые выходные в стекла моей лоджии бились и хлопали на ветру чужие, затоптанные ковры. И однажды я проснулась утром под это хлопанье - и неожиданно так рассвирепела, что не успев окончательно забодрствовать, сделала смешную и кошмарную вещь. Я в чем была вылетела на лоджию, схватила банку с масляной белой краской, маленькую кисть, и взлетев на табуретку, рискуя вылететь нафиг, выгнулась в окошки лоджии и яростно начала тыкать краской в угол дорожки. О! сначала я в порыве бешенства собиралась сдернуть за край эту фигню вниз - и пусть бы она бегала ее искала среди кустов. Но какой я не была непроснувшейся, что-то подсказало мне, что вместе с краем дорожки и хлипкими рамами остекления я могу ухнуть вниз сама. И вот тогда кипящая моя раздраженность схватилась за масляную краску...
Адреналинчик медленно выветривался. В ночной рубашке было прохладно. Идиотизм поступка медленно доходил до меня. Дорожка мотылялась на степном ветру, с каждым ударом в мои стекла размазывая по ним масляную краску. Причем в таком месте, где не помоешь, не отскребешь. Ребенок, давно уже следящий за войной против тетки сверху, возбужденно приплясывал и говорил - о, как мы ей!!
Мне же становилось нехорошо и тошно. Тошность эта непонятным образом усиливалась и усиливалась. И вдруг я поняла, что никогда не делала злых поступков. Я эгоистка и за свою свободу могу биться, но я никогда не делала ничего умышленно злобного, умышленно вызывающего ущерб, враждебного, разрушительного. Тоска от совершения плохого, злого поступка была физически непереносима. Я поняла, что мне не надо их делать никогда, но было поздно...
Прошла неделя. Что подумала тетка, достав половик свой с углом в белой краске, я не знаю. Возможно то, что мы красили рамы... Я встала утром, пошла на кухню - и передо мною привычно шлепнулся край пыльного половика.
Первой моей мыслью было - так ее этот урок ничему не научил???? Вот наглая мерзавка!!
И тут в моей голове сверкнула молния.
Вся война, все наглое нарушение, несмотря на мое возмущение, было в моей голове, вот тут этажом ниже. Тетка могла и не знать до какой точки свисают ее половики, даже определенно не знала! Она вывешивала их выходные за выходными и не думала про меня вообще, в то время, как я кипела, думая, что она нагло и нарочито делает это, плюя на меня. Я вдруг подумала, что собственно не говорила ей вообще, что мне видны половики, что мне это не нравится. Она не подозревает ни о чем, а я тут расхаживаю каждые выходные, злобно скрипя зубами и сжимая кулаки: почему мне в нос тычут половиками???????
В душе моей наступило внезапное молчание и спокойствие, а также полетная решительность, я натянула зимнее пальто поверх ночной рубашки и выбежала из квартиры. Обалдевший и восхищенный ребенок подумал, что я унеслась на непосредственную битву и тете несдобровать!
Клянусь, в любом другом состоянии, я бы не смогла говорить, тетка бы развизжалась и это была бы базарная обычная склока соседей! Но меня несло дзенское спокойствие. Я позвонила в дверь, на обеспокоенный вопрос сказала, что соседка. Тетка открыла мне дверь...
Какое у меня было состояние, абсолютно не скандальное, просветленное и очень уверенное. Я соседка снизу. Ваши половики, сказала я, свисают на наши стекла.
И все.
Тетка без малейшей враждебности заохала, извинилась и сказала, что тут же все исправит. Никаких попыток базарить. Ой, миленький, сейчас подберу, простите, простите.
Когда я спустилась вниз, половиков в окнах уже не было. Их не было больше никогда. Как-то она расчитала длину и высоту, и если и жарила что-то на солнце, то только на своей территории.
Ребенок подпрыгивал на месте. Ты ей задала, да?? ты ее отругала?? Она теперь будет знать?
Нет, сказала я умиротворенно, не ругалась.
Ребенок всматривался, ища следы адреналина в глазах. А как же ты ее заставила убрать???
Понимаешь, я вдруг поняла - она могла и не знать, что ее ковры висят на наших окнах. И я решила начать с того, чтобы ей просто об этом сказать.
И? - сказал ребенок.
И она просто извинилась очень и подтянула их.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →